Таинство Евхаристии

Выпускная работа слушателя IV курса Харюшиной Татьяны Геннадьевны.

Содержание:

Предисловие.

I. Упоминание евхаристии в Ветхом Завете.

II. Тайная Вечеря. Установление Таинства Евхаристии.

III. Причащение древних христиан.

V. Евхаристический канон (в наши дни).

Заключение.

Предисловие.

Тему для дипломной работы я выбрала, когда начала изучать греческий язык перед поездкой в Грецию.

Слово «евхаристия» впервые я услышала на библейско-богословских курсах, знала, что это определенный период литургии, но перевода и этимологию этого слово, я не знала.

Εφχαριστω – в переводе с греческого «благодарение».

Евхаристией называется литургия в память о божественной любви Господа к падшему человеку.

I. Упоминание евхаристии в Ветхом Завете.

Ещё в книге Бытия мы встречаем прообраз причащения Святых Христовых Таин, когда Мелхиседек, царь Салимский, вынес хлеб и вино, – он был священник у Бога Всевышнего, – и благословил его, и сказал: благословен Авраам от Бога Всевышнего, Владыки неба и земли.1

Мелхиседек причастил Авраама после поражения им иноплеменников.

В Ветхом Завете в книге пророка Исаии описывается причастие так: Тогда прилетел ко мне один из Серафимов, и в руке у него горящий уголь, который он взял клещами с жертвенника, и коснулся уст моих и сказал: вот, это коснулось уст твоих, и беззаконие твое удалено от тебя, и грех твой очищен. 2

II. Тайная Вечеря. Установление Таинства Евхаристии.

Самое Таинство было установлено Господом на Тайной Вечери.

Господь взял хлеб, благословив, преломив, и раздавая ученикам, сказав: «Приимите, ядите: сие есть Тело Мое». «Хлеб» здесь по-гречески назван «артос», что значит, «хлеб поднявшийся», вскисший на дрожжах, в противоположность «аксимон», как называется хлеб пресный, употреблявшийся евреями на Пасху. Надо полагать, что такой нарочно был приготовлен по повелению Господа для установления нового таинства.

Значение хлеба в том, что он как бы живой, символизирующий собою жизнь, в противоположность пресному хлебу, хлебу мертвому. «Благословив», «благодарив» – указывает на словесное выражение благодарности Богу Отцу.

Чрезвычайно важно то, что Господь сказал: «Сие есть Тело Мое». Он не сказал «сей», то есть «сей хлеб», а именно «сие», потому, что в этот момент хлеб уже перестал быть хлебом, а стал подлинным Телом Христовым, только вид имевшим хлеба. Святой Златоуст и блаженный Феофилакт именно указывают, что Господь не сказал: «Сие есть образ Тела Моего», но «Сие есть Тело Мое».3

Вследствие молитвы Христовой хлеб принял существо Тела, сохранив только внешний вил хлеба. «Поелику мы слабы, – говорит блаженный .Феофилакт, – и не решились бы есть сырое мясо, особенно человеческую плоть, то нам преподается хлеб, а на самом деле это есть плоть».

«Отчего ученики, – спрашивает святой Златоуст, – услышав сие, не смутились?» Оттого, что Христос прежде много важного говорил им о сем таинстве (вспомним Его беседу о хлебе, сходящем с небес) (Ин., гл.6)». Под «Телом Христовым» подразумевается всё физическое существо Богочеловека, нераздельно соединённое с Его душой и Божеством. Это же самое существо Богочеловека дается под видом вина, дается не отдельно, а только для полноты Его видимого явления. В выражении «причаститься Тела и Крови» подразумевается: причаститься одной и той же сущности.

Но это не значит, что Тело может заменить собой Кровь и что достаточно причаститься только одного Тела. Если бы это было так, тогда не устанавливал бы Господь причащения именно под двумя видами.

Причастив Своих учеников Тела, Он взял, как повествуют евангелисты, чашу и, снова благодарив, то есть молитвенно призвав Духа Святого, прелагающего вино в истинную Кровь Христову, сказал: «Пейте из неё все, ибо сие есть Кровь моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов». Не напрасно прибавлено: «все». Вина нельзя разделить, как разделён был хлеб, который Сам Господь разломил и разделил между учениками, чаша была одна и должна была передаваться из рук в руки. Христос настоятельно говорит: «Пейте из неё все», чтобы кто-нибудь не был стеснён или сам не пропустил чаши мимо себя. Здесь нельзя не видеть обличения для римо-католиков, которые лишили мирян чаши Христовой. И снова сказано: «Сия бо есть Кровь Моя» – не образ, не символ, но истинная и действительная кровь.

Что значит: «Нового Завета»? «Как Ветхий Завет, – поясняет святой Златоуст, – имел овнов и тельцов, так и Новый имеет Кровь Господню. Сим также показывает Христос, что Он претерпет смерть, потому и упоминает о Завете и воспоминает вместе о первом, поелику и сей завет был обновлен кровью».

Слово «завет» по своему значению одинаково со словом «завещание». Завет содержит в себе обетование, а вместе с тем и условия получения этих обетований, в данном случае – соблюдение заповедей Божиих. С этой точки зрения, слово «завет» может быть объяснено как «договор между Богом и людьми». Договор всегда чем-то удостоверяется и скрепляется. Господь и хочет сказать, что этот Новый договор между Богом и людьми, взамен Ветхого, скрепляется Его Кровью. «За многих изливаемая во оставление грехов» – означает, что страдания и смерть Единородного Сына Божия послужил жертвой умилостивления за грехи всего человеческого рода («многие» сказано вместо «всех»), которые поэтому и прощаются всем верующим во Христа и причащающимся Пречистого Тела и Крови Его.

Святой Лука, а также святой апостол Павел (1 Кор. 11-24) говорят, что при этом Господь ещё добавил: «Сие творите в Моё воспоминание». Отсюда никак нельзя, однако, сделать вывод, как это делают сектанты, что Евхаристия – простое «воспоминание» Тайной Вечери. Это сказано потому, что Господь уже не будет потом с Его учениками и последователями видимым образом, и вступая с Ним лишь в таинственное общение через вкушение Тела и Крови Его, они будут вспоминать Его прежнее телесное соприсутствие с ними.

В книге Деяний святых апостолов, в Посланиях святых апостолов и во многих древних христианских книгах мы находим множество свидетельств того, что всякое молитвенное собрание христиан того времени сопровождалось принятием Тела и Крови Христовых под видом хлеба и вина. В первые века христианства все христиане, кроме находившихся под запрещением или отлучением, приходившие в церковь в воскресные и праздничные дни, непременно причащались Святых Таин.4

III. Причащение древних христиан.

Арсений, епископ Серпуховской, ссылаясь на некоторые указания из книги Деяний и Посланий апостола Павла, пишет, что причащение первых христиан довольно схоже с причащением апостолов Иисусом Христом: все причащались от одного хлеба и чаши, по домам в горницах, вечером после еды. Для соблюдения благочиния во время причащения святой апостол Павел даже рекомендовал покушать дома перед причащением (не быть сильно голодными).

Евхаристией древние христиане называли преломление хлеба, но преломление хлеба как форма причащения исключительно принадлежит первохристианским временам. Уже со 2-го столетия практика причащения становится сложнее и разнообразнее.

В древности, в разных поместных Церквах, были свои чины литургий.

Также Арсений, епископ Серпуховской указывает, что по изображению евангелистов Матфея, Марка и Луки, Господь причастил апостолов в горнице, нарочито пред этим приготовленной и убранной5.

В виду увеличения паствы в помощь священству рукополагались диаконы. Но равно, как диаконы, причастие могли преподавать иподиаконы, даже до начала VII века. Арсений, епископ Серпуховской говорит, что у святых отцов – Киприана и Иоанна Мосха есть указания на то, что священники преподавали Тело, а диаконы Кровь Спасителя. Роль диакона изменилась после того, как стали использовать лжицу.

Мужчинам частичку Тела Христова подавали прямо в руки, крестообразно сложенные и обнаженные, а женщины должны были подставлять чистые пелены, так как им не было разрешено получать Тело на голую руку.

Шестое правило Трульского собора (691 г.) «повелевает приступать к причастию, сложив руки во образ креста, и вместо руки ничего не иметь для принятия божественного дара». В книге «Как причащались древние христиане» Арсений, епископ Серпуховской приводит слова Иоанна Дамаскина, который писал: «Да приступим к нему (таинству евхаристии) со жгучею любовию и, сложив руки в форму креста, примем в себя тело Распятого».

Софроний (+636), патриарх Иерусалимский, изъясняет символический смысл лжицы, как клещей, которыми серафим вложил уголь в уста пророка Исаии. Лжицей старец Зосима причащает святую Марию Египетскую (+521).

Таким образом, по местам причащали при помощи лжицы, а по местам преподавали Тело в руки верующих.

Что касается преподания Крови Спасителя, то существовали разные варианты:

— Её наливали в несколько чаш;

— В Риме принимали Кровь из чаши с помощью особого рода трубки из золота или серебра;

— Обычай причащать мирян в церкви посредством Тела, напоенного Кровию.

Что касается детей, то они никогда в древней Церкви не лишались причастия. После святого крещения они допускались до святого причастия.

По средам и пятницам детей приводили в церковь после предварительного поста, и в церкви им давали остатки святого хлеба, пропитанного вином. Что говорит о том, что детей причащали последними.

Древние христиане принимали Святые Дары с благоговением и осторожностью. Арсений, епископ Серпуховской говорит, что «во французском издания литургии святого Григория, просветителя Армении мы читаем: «Верующие приближаются (к принятию Святых Даров), скрестив руки на груди, делая несколько земных поклонов». Такая практика продолжает существовать у нас на Руси и доселе».

Вначале весь народ без исключения, как мужчины, так и женщины, могли получить причастие в алтаре у престола. Такая практика существовала на Востоке до IV века, т.е. до того времени, пока алтарь не стали отделять от церкви. С того времени на Востоке постепенно утвердился обычай отделять алтарь от среднего храма, а вместе с устройством алтарей последовало правило не входить мирянам в алтарь, даже для причащения. Исключением в этом отношении являлось причащение императоров. На Западе престол и клироса начали устраивать довольно высоко, и мирянам посещать эту часть храма запрещалось. В церкви города Рима все верующие причащались на своих местах. Предстоятель раздавал им хлеб, а диакон вино. В некоторых местах Запада верующие подходили получать Святые Дары к решетке, которая отделяла алтарь от остальной церкви.

Господь установил таинство евхаристии, главный пункт которого является причащение Тела и Крови, и велел святым апостолам, а в их лице и всем верующим, всегда совершать это таинство в Его воспоминание и вместе с тем всегда вкушать Его Тела и Крови. На первых порах так и было. Христиане старались не совершить какого тяжкого греха, за который можно было бы подвергнуться отлучению и лишению приобщения небесного хлеба – Тела Христова. Ежедневное причащение на практике существовало не долго, оно перешло в обычай еженедельного причащение в воскресные дни.

Кроме воскресных дней древние христиане старались принимать Святые Дары в дни памяти мучеников, в день Пятидесятницы. Постепенно развивалась в сознании верующих мысль, что не всякое нравственное состоянии допускает приступать к божественной трапезе. Грех является препятствие к этому. За различные грехи полагались различные сроки отлучения от причащения – 2, 3, 6, 7, 10 и более лет. Только умирающих никогда не лишали святого причастия, хотя бы они были величайшие грешники. Кто же не ходил в церковь три недели, тот тоже лишался святого причастия. 6

Относительно апостольского времени с уверенностью нужно сказать, что Святые Дары принимались не натощак, хотя в разных поместных церквях были разные обычаи. Так, в Африканской церкви, в церквях Галлии существовала практика в Великий Четверг служить литургию после принятия пищи. Постановлением шестого Вселенского Собора такая практика причащения отменяется.7

Иисус Христос, не нарушая закона еврейского, устраивает Тайную Вечерю накануне и не употребляет опресноки. Это Пасха Новозаветная, на которой было предложено новое вещество Пасхи – обыкновенный квасной хлеб и вино, она совершена раньше Пасхи Ветхозаветной, на которой употреблялись опресноки с горькими травами. Всем верующим в лице апостолов были предложены истинное Тело и истинная Кровь Спасителя. В испанских церквях, английский, германских в довольно раннюю эпоху стали употреблять для евхаристии опресноки. Однако долго еще не было определенного правила, но позднее на Западе утвердился обычай совершать евхаристию на опресноках.

На первых порах Святые Дары могли посылаться на дом отсутствовавшим на собрании, позднее Святые Дары стали посылаться лишь тем, кто заключен в темницу, исповедникам и больным. В храме Святые Дары подавали только священники, а доставлять на дом верующим могли не только низшие клирики, но и простые миряне.

Иногда самим верующим, присутствовавшим на литургии, позволялось брать Святые Дары домой и причащаться ежедневно. Евхаристию хранили в сосудах и после определенного обряда (курение ладаном, Символ Веры, три земных поклона) причащались.

Святые Дары могли брать с собой в путешествие, обмениваться ими в знак единения.

Иногда причащали уже умерших людей, но существуют соборные определения, которые запрещают такую практику. Есть свидетельства, что Святые Дары полагали в особых ящичках в гроб с мертвыми.

В храмах Святые Дары хранились в дарохранительницах, имеющих вид коробки, сосуда. Святые Дары могли храниться в домах у верующих, но не позволялось хранить их более года, перед указанным днем их нужно было сжигать.

Это была изображена древнехристианская практика причащения Святых Христовых Тайнств в храме и вне храма. Такая практика, менялась соответственно духовным нуждам древних христиан, но всегда в ней оставалось незыблемым, так сказать, догматным, – это преподавание Святых Даров Тела и Крови Христовых под видом хлеба и вина.8

Выше было сказано, что общенародные приношения на Литургию и последующие совместные трапезы, или вечери любви, были не совместимы с соблюдением строго поста… Вечери же любви имели наибольшее распространение в III веке. С IV века этот обычай угасает. Последним свидетельством о проведении вечерей любви является правило Гангрского Собора, согласно которому отлучаются те, которые «отвращаются верующих, по усердию веры устраивающих трапезы любви и во славу Божию собирающих братий».9

Мученик Иустин Философ (в 140 году) так описывает Святую Вечерю в своём защитительном письме к императору Антонию:

«По окончании молитвы мы целуем друг друга. Потом к предстоятелю братией приносится хлеб и чаша с водою, растворённою вином. Он берёт её и именем Сына и Святого Духа благодарит и славит Отца святых, особенно же благодарит за то, что Он удостоил нас сих Даров. Когда он совершит молитвы и благодарения, все возглашают: «Аминь» (воистину). Потом диаконы, как мы их называем, дают каждому из присутствующих приобщиться Хлеба, над которым совершено благодарение, и Вина с водою, а неприсутствовавшим относят это на дом.

Эта пища называется у нас Евхаристиею. И никому другому не дозволяется принимать её, как только тому, кто верует, что учение наше истинно, кто омылся водою во оставление грехов и в возрождение и живёт так, как указал Христос.»10

V. Евхаристический канон (в наши дни).

Насколько древнехристианская практика причащения Святых Тайн похожа на современную практику – об этом каждый может судить сам. Но как бы ни разнилась современная практика от древнехристианской – эта разница не касалась самого существа таинства причащения, которое тогда и сейчас является причащением всех верующих истинных Тела и Крови Христовых под видом хлеба и вина.

Евхаристический канон – самая важная часть Божественной литургии. В этой части происходит само таинство Евхаристии, а именно – пресуществления Святых Даров в Тело и Кровь Христову чрез возношение их и освящение при чтении особой евхаристической молитвы.

«Горе имеем сердца» – призыв всем молящимся оставить всё земное и вознестись мыслию и сердцем «горе», т.е. к Богу, целиком отдавшись только мысли о предстоящем великом таинстве.

«Станем добре, станем со страхом, вонмем, святое возношение в мире приносити» – значит, настало время приносить «святое возношение» – жертву, т.е. совершать Святое Таинство Евхаристии или «благодарения».11

Возглашением «Благодарим Господа» начинается евхаристический канон – самое ядро литургии, которое берет начало в апостольские времена. Сам Господь установил это великое таинство на Тайной Вечери и начал его с благодарения Бога и Отца.12 Это благодарение Господа за все Его благодеяния человеческому роду, за творение мира, за промышление о нём и, как венец всех благодеяний Божиих, – за искупительный подвиг Единородного Сына Божия.13

В тайной молитве, называемой евхаристической (благодарственной), священник прославляет бесконечные совершенства Божии.

Словами «Если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни»14 Господь указал на совершенную необходимость для всех христиан участия в Таинстве Евхаристии.

Как учит Святая Церковь, христианин, принимая Святое Причащение, таинственно соединяется со Христом, ибо в каждой частице раздробленного агнца содержится весь Христос.

Неизмеримо значение Таинства Евхаристии, постижение которого превосходит возможность нашего разума.

Это Таинство зажигает в нас Христову любовь, возносит к Богу сердце, зарождает в нём добродетели, сдерживает нападение на нас темной силы, даёт силу против искушений, оживляет душу и тело, исцеляет их, возвращает добродетели – восстанавливает в нас ту чистоту души, которая была у первородного Адама до грехопадения.

«Возьми два крыла, которые дала Божественная Евхаристия: одно крыло – Божественная Плоть Христова, второе – Животворящая Кровь Его. Без них, как ни велик был бы подвиг, достигнуть Царствия Небесного нельзя» (из видения епископа Серафима Звездинского).15

В некоторых духовных болезнях Таинство причащения является наиболее действенным лечением. Например, при нападении на человека так называемых «хульных мыслей» духовные отцы предлагают бороться с ними частым приобщением Святых Таин.

«Если почувствуешь тяжесть борьбы и увидишь, что тебе не справиться одному со злом, беги к духовному отцу своему и проси его приобщить тебя Святых Таин. Это великое и всесильное оружие в борьбе»16.

Святую Евхаристию ещё называют «таинством таинств» Православной Церкви. Она – сердцевина Церкви, её основа, фундамент, без которого немыслимо существование Церкви.

А Церквь – это тело Христово, как говорит апостол Павел: «…Все мы одним Духом крестились в одно тело, Иудеи или Еллины, рабы или свободные, и все напоены одним Духом… И вы – тело Христово, а порознь – члены»17. Через таинства, в особенности через причастие Тела и Крови Христа в евхаристическом хлебе и вине мы соединяемся с Ним и становимся в Нем одним телом: «Один хлеб, и мы многие одно тело, ибо все причащаемся от одного хлеба»18. Церковь есть евхаристическое тело Христа: Евхаристия соединяет нас с Ним и друг с другом. И чем ближе мы к Богу, тем ближе друг к другу, чем полнее любовь ко Христу, тем сильнее любовь к ближнему. Воссоединяясь с Богом через жизнь в таинствах, мы воссоединяемся друг с другом, преодолеваем нашу обычную разобщённость и отчуждённость, становимся членами неделимого организма, связанными между собой союзом любви.

Как мы знаем, таинство евхаристии было совершено Христом на Тайной Вечери. Об этом рассказывают все четыре евангелиста, а кроме того, апостол Павел: «Ибо я от Самого Господа принял то, что и вам передал, что Господь Иисус в ту ночь, в которую предан был, взял хлеб и, возблагодарив, преломил и сказал: приимите, ядите, сие есть Тело Мое, за вас ломимое; сие творите в Мое воспоминание. Также и чашу после вечери, и сказал: сия чаша есть новый завет в Моей Крови, сие творите, когда только будете пить, в Мое воспоминание. Ибо всякий раз, когда вы едите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть Господню возвещаете»19.

Во время Вечери Христос претворил хлеб и вино в Свое Тело и Кровь, причастив учеников и заповедав им совершать это таинство в Его воспоминание. И после Его крестной смерти и Воскресения ученики собирались в первый день недели – так называемый «день солнца», когда воскрес Христос, – для «преломления хлеба».

Как уже рассматривали выше, первоначально евхаристия являлась трапезой, сопровождавшейся чтением Писания, пением псалмов, проповедью и молитвой, иногда она продолжалась всю ночь. В Деяниях говорится о вечери, на которой Павел воскресил юношу Евтиха: беседа Павла продолжалась так долго, что юноша «погрузился в глубокий сон» и выпал из окна, Павел, спустившись, воскресил его и затем поднялся, «…преломив хлеб и вкусив, беседовал довольно, даже до рассвета»20.

Постепенно, по мере роста христианских общин Евхаристия трансформировалась из вечери-ужина в богослужение. В книге «Таинство веры» игумен Иларион (Алфеев) приведено описание евхаристического богослужения II в., которое составлено святым Иустином Философом: «После того, как омоется таким образом уверовавший (т. е. после Крещения), мы ведем его к так называемым братьям в общее собрание для того, чтобы со всем усердием совершить общие молитвы как о себе, так и о просвещенном и о всех других повсюду находящихся… По окончании молитв мы приветствуем друг друга лобзанием. Потом к предстоятелю братий приносится хлеб и чаша воды и вина: он, взявши это, воссылает именем Сына и Святого Духа хвалу Отцу всего и подобно совершает благодарение… Весь присутствующий народ отвечает: «Аминь»… После благодарения предстоятеля и возглашения всего народа диаконы дают каждому из присутствующих приобщиться хлеба, над которым совершено благодарение, и вина с водой, и относят к тем, которые отсутствуют. Пища эта называется у нас Евхаристией (благодарением), и никому другому не позволяется участвовать в ней, как только тому, кто верует в истину учения нашего и омылся омовением во оставление грехов… Ибо мы принимаем это не так, как обыкновенный хлеб или обыкновенное питье; но как Христос воплотился и имел Плоть и Кровь для спасения нашего, таким же образом пища эта, над которой совершено благодарение есть, как мы научены, Плоть и Кровь того воплотившегося Иисуса».

Таким образом, наиболее древними элементами евхаристического чина, упоминаемыми апостолом Павлом и святым Иустином, являются чтение Священного Писания, молитвы обо всех людях, целование мира, благодарение Отцу, на которое народ отвечает «аминь», и преломление хлеба, т. е. причащение. В древней Церкви каждая община могла иметь свой евхаристический чин, однако эти элементы присутствовали во всех чинопоследованиях. Молитва предстоятеля первоначально была импровизированной, и лишь впоследствии евхаристические молитвы были записаны.

По учению Православной Церкви, единственным истинным совершителем Евхаристии является Сам Христос: Он невидимо присутствует в храме и действует через священника. Для православных христиан Евхаристия – не просто символическое действие, совершаемое в воспоминание Тайной Вечери, но сама Тайная Вечеря, ежедневно возобновляемая Христом и непрерывно, с той пасхальной ночи, когда Христос возлежал за столом со Своими учениками, продолжающаяся в Церкви. «Вечери Твоея тайныя днесь, Сыне Божий, причастника мя приими», – говорит приступающий к Причащению. Не только Тайная Вечеря, но и голгофская жертва Христа возобновляется за каждой Литургией: «Царь бо царствующих и Господь господствующих приходит заклатися и датися в снедь верным» (из Литургии Великой субботы).

Православная Церковь верует, что жертва Христова приносится не только Богу Отцу, но всей Святой Троице. Евхаристическое благодарение обращено к Отцу, а само преложение хлеба и вина в Тело и Кровь Христа совершается действием Святого Духа: «Ниспосли Духа Твоего Святаго… и сотвори убо хлеб сей честное Тело Христа Твоего, а еже в чаше сей – честную кровь Христа Твоего, преложив Духом Твоим Святым» (молитва из Литургии святителя Иоанна Златоуста). Впрочем, в древнем литургическом чине Александрийской Церкви, надписанном именем святителя Григорий Богослова, все молитвы благодарения обращены ко Христу, и слова преложения звучат несколько иначе: «Сам убо, Владыко, предлежащая претвори, Сам сый таинственныя сея службы исправление… Сам Духа Твоего всесвятого ниспосли, яко да… освятит и претворит предлежащия честныя дары сия в самое Тело и Кровь нашего искупления… и сотворит Хлеб сей яко да будет во святое Тело Твое, Господа же и Бога и Спаса и Всецаря нашего Иисуса Христа…. чашу же сию честную Твою Кровь Новаго Завета Твоего».

Православная Церковь безусловно верует, что в Евхаристии хлеб и вино становятся реальными Телом и Кровью Христа, а не только символическим изображением Тела и Крови. О том, что с самых ранних времен христиане воспринимали хлеб и вино Евхаристии как реальные, а не символические Тело и Кровь Христа, свидетельствует святой Иустин Философ в приведенных выше словах («пища эта… есть… Плоть и Кровь того воплотившегося Иисуса»). Прежде него священномученик Игнатий Богоносец (II в.) говорит, что «Евхаристия есть Плоть Спасителя нашего Иисуса Христа, которая пострадала за наши грехи».

Соединение верующего со Христом в Евхаристии бывает не символическим и образным, но истинным, реальным и всецелым. Как Христос пронизывает Собою хлеб и вино, наполняя их Своим Божеством, так Он входит в человека, наполняя его плоть и душу Своим животворным присутствием и Божественной энергией. В Евхаристии мы становимся, по выражению Святых Отцов, «сотелесными» Христу, Который входит в нас, как в утробу Девы Марии. Преподобный Симеон Новый Богослов пишет о том, что Христос, соединяясь с нами, делает божественными все члены нашего тела: «Ты сродник наш по плоти, а мы (Твои сродники) по Божеству Твоему… Ты пребываешь с нами ныне и во веки, и делаешь каждого жилищем и обитаешь во всех… каждый из нас в отдельности с Тобою, Спаситель, весь со Всем, и Ты – с каждым в отдельности находишься, Один с одним… И таким образом все члены каждого из нас сделаются членами Христовыми… и мы вместе сделаемся богами, сопребывающими с Богом». В словах преподобного Симеона особенно видна связь между Причащением и обожением, являющимся целью христианской жизни. Подчеркивается также ощутимый и телесный характер соединения со Христом: наша плоть в Евхаристии получает как бы закваску нетления, становясь обоженной, и когда она умрет и истлеет, эта закваска станет залогом ее будущего воскресения.

В силу такой исключительности таинства Евхаристии Церковь придает ему особое, ни с чем не сравнимое значение в деле спасения человека. Вне Евхаристии нет ни спасения, ни обожения, ни истинной жизни, ни воскресения в вечности: «Если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день»21.

Поэтому Святые Отцы советовали христианам никогда не уклоняться от Евхаристии и причащаться насколько возможно часто. «Старайтесь чаще собираться для Евхаристии и славословия Бога», – говорит священномученик Игнатий Богоносец («собираться для Евхаристии» значит причащаться, так как во времена святого Игнатия на Евхаристии причащались все присутствующие). Преподобный Нил (IV в.) говорит: «Воздерживайся от всего тленного и каждый день причащайся божественной Вечери, ибо таким образом Христово Тело бывает нашим». Святитель Василий Великий пишет: «Хорошо и весьма полезно каждый день приобщаться и принимать Тело и Кровь Христову… Впрочем, мы приобщаемся четыре раза каждую неделю: в день Господень, в среду, пятницу и субботу, а также и в другие дни, когда бывает память какого-либо святого».

Согласно 8-му Апостольскому правилу, те, кто долго не причащались без уважительной причины, отлучались от Церкви: «Верные, не пребывающие во святом общении, должны быть отлучаемы как вводящие беспорядок в Церкви». Не только в раннехристианскую эпоху, но и в более позднее время многие святые призывали к частому причащению, в частности в XI веке преподобный Симеон Новый Богослов, учивший о необходимости ежедневно причащаться со слезами; в XVIII веке преподобный Никодим Святогорец, написавший книгу «О частом причащении»; в XIX веке и начале XX века – святой праведный Иоанн Кронштадский, ежедневно служивший Литургию и причащавший тысячи людей.

Практика редкого причащения, только по большим праздникам или в посты, а то и раз в год, возникла по мере ослабления в Церкви духа евхаристического благочестия, когда одни стали избегать причащения из чувства собственного недостоинства (как будто, причащаясь редко они становились более достойными), а для других причащение превратилось в формальность – «религиозный долг», который надо исполнить. Так, например, в России прошлого века каждый человек обязан был причаститься раз в год для удостоверения в своей религиозности и благонадежности; если кто хотел причащаться чаще, его могли заподозрить в ереси. Молодой студент военного училища Дмитрий Брянчанинов, будущий святитель Игнатий, имея желание исповедоваться и причащаться каждое воскресенье, сказал об этом духовнику училища, приведя его в замешательство. Когда же он однажды, придя на исповедь, покаялся в «греховных помыслах», духовник, не сделав различия между «греховными помыслами» и «политическими замыслами», счел своим долгом довести это до сведения начальства (духовник, услышавший на исповеди о заговоре с целью свержения монархии или о готовящемся покушении на лиц Царствующего дома, обязан был, по действующим в то время законам, сообщить об этом начальству). Генерал-лейтенант, начальник училища, подверг Брянчанинова формальному допросу о значении этих «помыслов», после чего установил за ним слежку. Будущий святитель вынужден был сменить духовника и тайно от всех, чтобы не вызвать подозрений, ходил причащаться каждое воскресенье на Валаамское подворье.

Вопрос о том, как часто необходимо причащаться, широко обсуждался в России начала XX века, когда шла подготовка к Поместному Собору Русской Православной Церкви. Было рекомендовано вернуться к первохристианской практике причащения в каждый воскресный день. Подчеркивалось, что человек никогда не бывает достоин этого великого таинства, потому что все люди – грешники, но Евхаристия и дана для того, чтобы, причащаясь и соединяясь со Христом, мы становились более чистыми и достойными Бога. Об этом говорил еще святой Иоанн Кассиан Римлянин в V веке: «Мы не должны устраняться от причащения Господня из-за того, что сознаем себя грешными. Но еще более и более надобно поспешить к нему для уврачевания души и очищения духа, однако же с таким смирением духа и веры, чтобы, считая себя недостойными принятия такой благодати, мы желали более уврачевания наших ран. А иначе и однажды в год нельзя достойно принимать причащение, как некоторые делают, оценивая достоинство, освящение и благотворность Небесных Тайн так, что думают, будто принимать их должны только святые и непорочные; а лучше бы думать, что эти таинства сообщением благодати делают нас чистыми и святыми. Они подлинно выказывают больше гордости, нежели смирения, как им кажется, потому что, когда принимают их, считают себя достойными принятия их. Гораздо правильнее было бы, если бы мы со смирением сердца, по которому веруем и исповедуем, что мы никогда не может достойно прикасаться Святых Тайн, в каждый воскресный день принимали их для врачевания наших недугов, нежели верить, что мы после годичного срока бываем достойны принятия их».

Если в первые три века после Христа еженедельное, а то и ежедневное причащение было нормой христианской жизни, то это, очевидно, было следствием той напряженности духовного горения, которое наблюдалось в Церкви эпохи гонений. Ослабление евхаристического сознания непосредственным образом связано с общим понижением уровня духовной жизни в последующие века. Вполне естественно, что там, где возобновлялись гонения, где христиане оказывались в условиях, когда принадлежность к Церкви означала готовность на мученичество, и жили под угрозой смерти, Евхаристия вновь становилась средоточием христианской жизни. Так было в советской России после революции, так было среди тысяч христиан русского рассеяния, оказавшихся лишенными родины. И сейчас во многих русских приходах причащаются каждое воскресение, хотя это не стало всеобщей нормой. Кое-где сохраняются и установки прошлого века.

Подчеркивая, что никто не может быть достоин причащения, Святые Отцы, однако, постоянно напоминали о том, что всякий приступающий к таинству должен быть готов к встрече со Христом. Подготовка к причащению не должна ограничиваться чтением какого-то количества молитв и воздержанием от тех или иных видов пищи; в первую очередь готовность к причащению обусловлена чистотой совести, отсутствием вражды против ближних или обиды на кого-либо, миром в отношении всех людей: «…Если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди, прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой»22. Препятствиями для причащения являются совершенные человеком тяжкие грехи, в которых необходимо покаяться на исповеди.

В Русской Церкви принято причащаться натощак, так как тело человека должно быть предочищено постом. По словам святителя Геннадия, патриарха Константинопольского, «тот, кто приглашает императора в свой дом, сначала вычищает свой дом; так и ты, если хочешь принять Бога в свой телесный дом, должен сначала освятить свое тело постом». Причащение натощак является древней традицией, восходящей к той эпохе, когда Литургия перестала быть продолжением «агапы» (вечери любви) и превратилась в торжественное богослужение, совершаемое в утренние часы.

Что же касается особых аскетических правил подготовки к причащению в период «говения», как, например, пост в течение нескольких дней, то они возникли в те времена, когда причащение стало редким и нерегулярным. В современной практике Русской Церкви обычно предписывается одно-, двух- или трехдневный пост перед причащением; кроме того, причащению должна предшествовать исповедь. В Церквах греческого Востока евхаристический пост вообще не практикуется, и к причащению приступают без исповеди. Русская практика ориентирована, очевидно, на редкое причащение, так как, если человек хочет причащаться каждое воскресенье, он должен поститься по крайней мере каждую субботу.

Пост перед причащением является благочестивой традицией Русской Церкви, и он необходим для тех, кто причащается редко, так как заставляет их в дни говения углубиться в себя и подумать о грехах. Что же касается людей, стремящихся причащаться каждое воскресенье или чаще, к ним применяют менее строгие правила. Есть, кроме того, немало праздничных дней, когда пост противоречит самой идее праздника. Если человек желает причаститься в дни Пасхальной седмицы, должен ли он поститься в праздник Пасхи? Или если он хочет причащаться в День Святого Духа, должен ли он поститься в праздник Пятидесятницы? Существующее правило непременного поста перед причащением иногда приводит к тому, что на литургиях в Пасхальную седмицу вообще никто не причащается, и священник, выходя с чашей и произнося «Со страхом Божиим и верою приступите», тотчас уходит обратно в алтарь, так как никто не приступает — чаще всего по указанию самого же священника.

Все предписания относительно подготовки к Евхаристии направлены на то, чтобы человек, приступающий к таинству, осознал свою греховность и приступил с чувством глубокого покаяния. В молитве перед причащением священник, и вместе с ним весь народ, повторяя слова святого апостола Павла, называет каждый себя «первым из грешников»: «Верую, Господи, и исповедую, яко Ты еси воистину Христос, Сын Бога живаго, пришедый в мир грешныя спасти, от них же первый есмь аз». Только сознание своего всецелого недостоинства делает человека достойным приступить к Евхаристии.

Сокрушение от сознания собственной греховности, однако, не мешает христианину воспринимать Евхаристию как праздник и радость. По своей природе Евхаристия является торжественным Благодарением, основное настроение которого – хвала Богу. Не случайно в седмичные дни Великого поста полная Литургия вообще не совершается: скорбному настроению этих дней ликующий характер евхаристических молитв не соответствует. В этом парадокс и тайна Евхаристии: к ней нужно приступать с покаянием и одновременно с радостью – с покаянием от сознания своего недостоинства и радостью от того, что Господь в Евхаристии очищает, освящает и обоготворяет человека, делает его достойным невзирая на недостоинство. В Евхаристии не только хлеб и вино прелагаются в Тело и Кровь Христа, но и сам причащающийся прелагается из ветхого человека в нового, освобождаясь от груза грехов и просвещаясь Божественным светом.23

Заключение.

Евхаристия была, есть и будет центром христианской жизни.

«С вами есмь во вся дни до скончания века»24.

Так, Господь Бог с нами во все дни наши, ни один день мы не живём без Него, без Его соприсутствия. Он с нами особенно в таинстве Тела и Крови Своей, облекаясь каждую Литургию в подобострастное нам, кроме греха, тело, питает нас животворящей Своею плотию. Через Тайны Он всецело с нами, и плоть Его соединяется с нашей душою – и мы ощущаем, чувствуем это животворное, премирное, пресладкое соединение, чувствуем, что прилепляясь Ему в Евхаристии, мы становимся одним духом с Ним, как сказано: Прилепляясь Господеви, един дух есть с Господем.25

Мы делаемся, как Он, благими, кроткими и смиренными, как Он сказал о Себе: кроток есмь и смирен сердцем26.

Правда, часто лукавая и слепая плоть или живущий в нашей грешной плоти князь века сего шепчет нам, что в Тайнах только хлеб и вино, а не само Тело и Кровь Господа, и лукавыми свидетелями посылает для этого зрение, вкус и осязание. Но мы не дозволяем себе слушать его клеветы и рассуждаем так: «Для Тебя, Господеви, всё возможно; Ты творишь плоть людям, животным, рыбам, птицам, гадам – всей твари; для Себя ли Ты, везде Сый и вся исполняяй, не сотворишь плоти? Какой ваятель, делая изваяние для других, не в состоянии сделать его для себя? Мало того, Ты превращаешь мертвое вещество в живое существо, например, посох Моисея – в змея, и нет ничего для Тебя невозможного. Себе ли Ты не сотворишь плоти из хлеба и вина, которые так близки к нашей плоти, будучи употребляемы в пищу и питие и превращаемы в нашу плоть и кровь? Ты не даешь вере нашей искуситися паче, еже может она понести (1 Кор. 10, 13), не пресуществляешь Ты глыбы земной в пречистое Тело и Кровь Свою, а белый, мягкий, чистый, приятный на вкус хлеб; не воду сотворяешь Кровию Своею, но подходящее к цвету крови вино, которое называется гроздовою в Священном Писании (Сир. 39, 32), приятное на вкус и веселящее сердце человека; Ты знаешь немощь нашу, слабость нашей веры и потому благоизволил употребить для Таинства Своего Тела и Крови самые подходящие к ним вещества». 27

Будем же твердо верить, что под видом хлеба и вина мы причащаемся истинного Тела и истинной Крови Христовой, что в Таинстве причащения Господь пребудет с нами во вся дни до скончания века (Мф. 28, 20).

1 Быт 14: 18-19;
2 Ис 6:6-7;
3 с.290-292. Архиеписков Аверкий (Таушев) «Четвероевангелие. Апостол. Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета», Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет, Москва, 2013;
4 с.290-292. Архиеписков Аверкий (Таушев) «Четвероевангелие. Апостол. Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета», Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет, Москва, 2013;
5 Мк 15 стих, Лк 12 стих;
6 с.21 Арсений, епископ Серпуховской «Как причащались древние христиане», Библиополис, Санкт-Петербург, 1998;
7 с.22, 23, 24 Арсений, епископ Серпуховской «Как причащались древние христиане», Библиополис, Санкт-Петербург, 1998;
8 Арсений, епископ Серпуховской «Как причащались древние христиане», Библиополис, Санкт-Петербург, 1998;
9 с.21 «Се жертва тайная. О литургии Преждеосвященных даров», ГеннадийСмирнов, Москва, Издательство Сестричества во имя святителя Игнатия Ставропольского, 2000;
10 с.39 «Чаша жизни. Святые Отцы о Таинстве Причащения», Москва, Издательство имени святителя Игнатия Ставропольского, 2002;
11 с.63 П.Н.Будзилович, Пояснение Божественной литургии, Русский духовный центр, Москва, 1993;
12 Мф 26: 27; Мк 14: 23; Лк 22: 17-19;
13 Интернет-ресурс. Профессор Н.В.Покровский «Лекции по Литургике»;
14 Ин 6:53;
15 «Как правильно приготовиться к причащению» , изд-во ООО «Ротонда», Калуга, 2007;
16 «Как правильно приготовиться к причащению» , изд-во ООО «Ротонда», Калуга, 2007;
17 1 Кор 12:13, 27;
18 Кор 10:17;
19 1 Кор 11:23-26;
20 Деян 20:9,11;
21 Ин 6:53-54;
22 Мф 5:23-24;
23 Таинство веры Игумен Иларион (Алфеев), электронная книга;
24 Мф 28, 20;
25 1 Кор 6, 17;
26 Мф 11, 29;
27 с.32-33, Святой Иоанн Кронштадтский «Моя душа во Христе, или Минуты духовного трезвления и созерцания, благоговейного чувства, душевного исправления и покоя в Боге: Извлечения из дневника». – 2-е издание – Минск, Белорусская православная церковь, 2014.

Добавить комментарий

Ваш адрес электронной почты не будет опубликован.